Данная рубрика посвящена всем наиболее важным и интересным отечественным и зарубежным новостям, касающимся любых аспектов (в т.ч. в культуре, науке и социуме) фантастики и фантастической литературы, а также ее авторов и читателей.
Здесь ежедневно вы сможете находить свежую и актуальную информацию о встречах, конвентах, номинациях, премиях и наградах, фэндоме; о новых книгах и проектах; о каких-либо подробностях жизни и творчества писателей, издателей, художников, критиков, переводчиков — которые так или иначе связаны с научной фантастикой, фэнтези, хоррором и магическим реализмом; о юбилейных датах, радостных и печальных событиях.
«…Для меня и моей науки важно не только то, что Писатель написал, но и то, как он вёл себя в быту».
В. Шефнер. Девушка у обрыва, или Записки Ковригина.
Сергей Георгиевич Жемайтис – русский советский писатель-фантаст, редактор. Известен также произведениями других жанров (в частности, маринистики). Член СП СССР (1966). Родился 10 (23) сентября 1908 года в городе Николаевске (с 1926 года – Николаевск-на-Амуре) в семье литовского переселенца. Его отец – Георгий Адамович Жемайтис литовский каторжанин, сосланный на Дальний Восток, мать – Евдокия Матвеевна Жемайтис – потомок двух достаточно известных в России фамилий Гончаровых и Паниных.
Об отце писателя Георгии Адамовиче известно немного. Да и то, что известно требует уточнений. В одних источниках говорится, что он был «…лесником в посёлке на Амгуни» (Окулов). Известный на Дальнем Востоке краевед Владислав Иннокентьевич Юзефов писал о том, «…Георгий Адамович вступил в ряды красных партизан и после освобождения Николаевска 29 февраля 1920 года занял довольно высокую должность в тряпицынском военревштабе. В связи с приближающимся вторжением японцев, 8 мая распоряжением по войскам Красной армии Николаевского округа и населению города Николаевска-на-Амуре была объявлена мобилизация всего мужского населения в возрасте от 18 до 35 лет включительно. Облисполкомом принимается решение о создании в Николаевске-на-Амуре трудовой армии «… по примеру трудовой армии в Советской России, созданной в тяжёлое время». В области была установлена всеобщая трудовая повинность по отношению всех российских граждан обоего пола без различий национальностей». Жемайтис-старший был избран в бюро трудовой армии.
2 июня 1920 года, в числе самых последних, семья Жемайтисов на кунгасе покидает горящий Николаевск. Несмотря на трудности, кунгас, на котором плыли Жемайтисы, благополучно дошёл до Керби, откуда начался не менее тяжёлый путь пешком по тайге, горным отрогам и оттаявшим болотам в Амурскую область. И всё-таки судьба благоволила Жемайтисам – они никого не потеряли в пути и уже рекой через Стойбу и Экимчан добрались до областного центра – города Благовещенска». (см.: В.И. Юзефов «Годы и друзья старого Николаевска»)
В посёлке Керби Георгий Адамович Жемайтис принял активное участие в «суде 103-х». Напомню, состав суда над Тряпицыным и его соратниками состоял из 103 народных заседателей – отсюда и название – «суд 103-х». Жемайтис-старший, как член бюро Армии труда, был избран в секретариат президиума «суда 103-х» (см.: С. Тимофеев, «Нижнеамурская голгофа»).
Сергею Жемайтису, покинувшего с родителями свой родной Николаевск в 1920 году, тогда, как вы понимаете, было всего 12 лет. Гражданская война на Дальнем Востоке закончится только через два года…
В Амурской области отец семейства Георгий Адамович Жемайтис (ему уже 43 года) вступает в ряды Частей Особого Назначения (ЧОН). В документе это звучит так: «…1-я очередь призыва, 1-й разряд воинской подготовки, коммунар-руководитель, штаб ЧОН Амурской губернии. Мобилизован 8 января 1924 года, как коммунар партячейки № 7 Губисполкома». (См.: Фомин В.Н., Фомин К.В. Белоповстанческий мятеж на Амуре и его разгром в 1924 г. М., 2005. Б.и. Типография на Люсиновской).
Это пока всё, что я могу сказать об отце нашего героя.
Из ранних рассказов Сергея Жемайтиса, адресованных юным читателям и собранных в книгу «Журавлиная дорога» (1959), можно сделать вывод, что взросление автора, его школьные годы проходили в небольшой деревушке на берегу реки Зеи. Рассказы наполнены живыми картинками деревенской жизни, поэтому я и склоняюсь к тому, что жили Жемайтисы в 1930-е годы не в Благовещенске, а где-то за городом в сельской местности. И вот, что ещё интересно, в рассказы автор нет-нет да и вкрапливает нижне-амурские сюжеты: «…У берегового обрыва стоял паровой катер «Русалка»… Когда-то на нём разъезжал один из адмиралов Дальневосточного флота, потом «Русалка» плавала в Николаевском порту, и вот сейчас, проделав более двух тысяч километров вверх по Амуру, она развозит почту, бакены, на ней плавают инспекторы Амурского пароходства…» (Краеведы – знатоки истории Николаевска-на-Амуре пока не дали вразумительного комментария. Известно, что башенная броненосная лодка "Русалка" была приписана к броненосной эскадре Балтийского флота. В летнюю кампанию 1869 года на "Русалке" служил С.О. Макаров https://flot.com/history/steemfleet/lifea... Но, где Балтика, и где устье Амура!? Да и паровой катер — не броненосец!)
Окончив школу, Сергей пошёл учиться на механизатора (если был бы городским жителем, зачем?), работал трактористом в колхозе. В 1930 году призван на срочную службу на корабли Военно-Морского флота. Служил на Тихом океане до 1934 года, после службы устроился матросом на океанский корабль, затем была учёба на географическом факультете Дальневосточного государственного университета (окончил два курса), потом работа на золотых приисках, лесоразработках, строительстве дорог… Частая перемена мест – Приморский край, Приамурье, Амурская область. Перед началом Великой Отечественной войны увлёкся журналистикой – работал корреспондентом дальневосточных газет, к сожалению, выявлена только лишь часть его публикаций в благовещенской газете «Амурская правда». Перед самой войной он проживал в Московской области. В начале Великой Отечественной войны Кунцевским районным военкоматом Московской области Сергей Жемайтис вновь призывается на военную службу. В некоторых источниках сообщается, что он воевал в рядах морской пехоты (я не уверен в точности этой информации). На фронте он с ноября 1941 года. Занимал должности начальника химслужбы 53-го гвардейского артиллерийского полка 25-й гвардейской стрелковой дивизии, химинструктора 71-й морской стрелковой бригады, начальника химслужбы 351-го гвардейского стрелкового полка 106-й гвардейской стрелковой дивизии. Член ВКП(б) с 1943 года. Награждён орденами Красной Звезды, Отечественной войны и боевыми медалями. Уйдя на фронт рядовым, закончил войну в звании капитана.
После демобилизации Сергей Жемайтис жил в Москве, окончил литературные курсы, с 1950 года начал публиковать рассказы, в 1951 году вышла его первая книга (в соавторстве). Считался сначала писателем «детским».
Первая научно-фантастическая публикация С.Г. Жемайтиса – детская фантастическая повесть «Алеша Перец в стране гомункулусов» (1959). Фантастические повести «Вечный ветер» (1970), «Багряная планета» (1973), «Большая лагуна» (1977). Дальний Восток С. Жемайтис не забывал – Охотское море и Владивосток стал местом действия его приключенческих повестей для детей «Ребята с Голубиной пади» (1953) и «Поющие камни» (1962).
С 1957 до 1973 года С. Жемайтис заведовал редакцией НФ и приключений издательства «Молодая гвардия». При нём и при его поддержке в этом издательстве увидели свет книги И. Ефремова, А. и Б. Стругацких и других ведущих советских фантастов.
Братья Стругацкие в своей повести «Сказка о Тройке» назвали в честь него Определитель Жемайтиса.
ИСТОРИЯ С РЕКОНСТРУКЦИЕЙ ОПРЕДЕЛИТЕЛЯ
Фрагменты моей переписки с Виктором Ивановичем Ремизовским. Письма датированы февралём 2013 года, когда ещё Виктор Иванович был с нами.
Буря – Ремизовскому:
Приветствую! Дорогой Виктор Иванович!
…Меня возбудило окончание твоего предложения в письме, рассказывающее о подсчёте зависимости процентов. Отсюда просьба: помоги разобраться с давно мучающим меня вопросом. Он и краеведческий, и имеет прямое отношение к моей страсти — фантастике. Прокомментируй, пожалуйста, следующий отрывок из произведения братьев Стругацких "Сказка о Тройке" в части Определителя Жемайтиса:
Цитата из повести АБС:
"... — Могут ли решения Тройки быть обжалованы?
— Да, могут, — сказал я. — Но результаты не воспоследуют.
— Как мордой об стол, — разъяснил Корнеев.
Эдик безмолвствовал. Выражение решительности и готовности к благородному протесту медленно сползало с его лица.
— Авторитетны ли для Тройки, — тоном провинциального адвоката спросил Роман, — рекомендации и пожелания заинтересованных лиц?
— Нет, не авторитетны, — сказал я. — Хотя и рассматриваются. В порядке поступления.
— Что есть заинтересованное... — начал Роман, но Эдик перебил его.
— Неужели Печать? — спросил он с ужасом.
— Да, — сказал Роман. — Увы.
— Большая?
— Очень большая, — сказал Роман.
— Ты такой еще не нюхивал, — добавил Витька.
— И круглая?
— Зверски круглая, — сказал Роман. — Никаких шансов.
— Но позвольте, — сказал Эдик, с видимым усилием стараясь подавить растерянность. — Если, скажем... скажем, оквадратить? Скажем... э-э... преобразование Киврина-Оппенгеймера?..
Роман покачал головой.
— Определитель Жемайтиса равен нулю.
— Ты хочешь сказать — близок к нулю?
Витька неприятно заржал.
— А то бы мы без тебя не догадались, — сказал он. — Равен, товарищ Амперян! Равен!
— Определитель Жемайтиса равен нулю, — повторил Роман. — Плотность административного поля в каждой доступной точке превышает число Одина, административная устойчивость абсолютна, так что все условия теоремы о легальном воздействии выполняются...
— И мы с тобой сидим в глубокой потенциальной галоше, — закончил Витька".
Вопрос Вам, как умному человеку, кандидату геолого-минералогических наук. Знаете ли Вы, Виктор Иванович, следующих товарищей и их научные труды: Киврин-Оппенгеймер? Некий Один (и что такое его число)? Помнишь ли ты теорему о легальном воздействии? Определитель Жемайтиса — это прибор? измерительное приспособление? шкала или таблица с числами (типа таблицы Брандиса)? или это что-то похожее, например, на определитель метрического тензора? Как ты зрительно представляешь себе Определитель Жемайтиса? Как он (оно, она) может действовать. Опиши. Я хочу этот Определитель изобразить. А под рисунком подпишу: Авторы: реконструкция Ремизовского, рисунок Бури. Устроит?
Для справки: Наш земляк Сергей Георгиевич Жемайтис — советский писатель-фантаст, редактор. Известен также произведениями других жанров (в частности, маринистики). Член Союза Писателей СССР. Родился в Николаевске-на-Амуре 23 сентября 1908 года (в этом году исполняется 105 лет со дня его рождения. Какой-никакой, а юбилей).
Ремизовский – Буре:
<...>
1. Преобразования Киврина-Оппенгеймера не существует. Это просто игра слов.
2. Число Одина. Один — скандинавский бог, возможно, главный. Число Одина — девять.
3. Что такое определитель Жемайтиса не знаю. Вероятно, тоже игра слов.
4. Ты первый мужчина, который публично назвал меня умным. Обычно так отзываются обо мне женщины, с которыми я не переспал. А те, с которыми я переспал обычно называют меня дураком и сволочью. Такова жизнь.
Короче, нарисовать во всей красе «преобразователь Жемайтиса» у меня не получилось. Извиняйте!
Вместо эпилога:
«…Научное название или термин придумать чрезвычайно трудно. Вспомни, сколько имён мы давали нашим микробам, пока не нашли подходящее».
С. Жемайтис. Алеша Перец в стране гомункулусов.
С неизменной любовью к фантастике, ваш visto (Виктор Буря)
P.S.Чуть не забыл поблагодарить библиографов фантастики В. Окулова и В. Карацупу, чьи материалы я частично использовал при написании этого блога.
Фрагменты "электрических разговоров" Виктора Петровича Бури с Виктором Ивановичем Ремизовским, и тексты из скрепок электронных писем: статья С.М. Нарыжной, первая публикация письма Г.Г. Пермякова редактору журнала "Дальний Восток", фантастический рассказ В.И. Ремизовского и его последняя книга (в рукописи).
Август 2012
Ремизовский – Буре
Hello Виктор! Посылаю статью С.М. Нарыжной.
ГЕОЛОГУ, УЧЕНОМУ, РЕДАКТОРУ, КРАЕВЕДУ ПОСВЯЩАЕТСЯ
(к 80-летию Виктора Ивановича Ремизовского)
С Виктором Ивановичем я познакомилась случайно, еще не подозревая, какая это многогранная личность.
Работая над проблемой «Дальневосточная книга в начале века (1901–1923 гг.)» я обратила внимание на скромные издания «Отчеты», которые издавались в начале века, включая период установления советской власти и Гражданской войны. Все отчеты имели конкретных авторов, но попытка что-либо найти об этих геологах-авторах оказалась безнадежной. Меня удивило, что в годы революции эти геологи по-прежнему ездили в экспедиции, открывали полезные ископаемые на Сахалине, в Приморье, Амурской области и Хабаровском крае, как будто за окном не бушевали политические страсти. Мне хотелось, чтобы кто-нибудь из студентов углубился в эту тему. И на мое счастье появилась студентка-заочница, имеющая за плечами геологический техникум, беженка из Средней Азии. На защиту ее диплома мы и пригласили Виктора Ивановича Ремизовского. Мне подсказали, что это именно тот человек, который все знает о Дальневосточном комитете геологии.
Следует заметить, что диплом защищался в институте культуры, и значит следовало доказать, что геологи Дальгеолкома внесли заметный вклад в развитие культуры г. Владивостока. А они это делали! Это были первые интеллигенты Приморья. Так состоялось наше знакомство.
Как я догадываюсь сегодня, это было не лучшее время в его жизни. В начале 90-х годов он переехал в Хабаровск, вынужден был работать вахтером, сторожем, хотя уже 10 лет как защитил кандидатскую диссертацию. Это было не лучшее время и для практической геологии: многие геологи оказались без работы. Затем более близко мы познакомились в период подготовки и проведения знаменитой международной научно-практической конференции, посвященной 100-летию со дня начала строительства Китайско-Восточной железной дороги и города Харбина. Конференция стала событием международного характера.
В России тогда прошли две конференции: в Москве и в Хабаровске. Китайцы, которые давно эксплуатируют эту дорогу, промолчали и обе конференции проигнорировали. Что такое Китайско-Восточная железная дорога дальневосточникам объяснять не надо, но на российском западе это необходимо, чем я сегодня активно занимаюсь.
На конференцию приехали американцы, французы, швейцарцы, корейцы. Это было красивое время. Конференция прошла в бурных спорах, разговорах. Участников возили по Амуру. К конференции был выпущен альбом фотографий КВЖД и г. Харбина (1898–1945 гг.) под названием «Планета Харбинъ». Авторы составители – тогдашний директор Дальневосточной государственной научной библиотеки А.И. Букреев, его заместитель Т.В. Кузнецова, В.И. Ремизовский и профессор Хабаровского педагогического университета М.И. Светачев.
Основным организатором конференции была Дальневосточная государственная научная библиотека в лице ее директора А.И. Букреева, заместителя директора Т.В. Кузнецовой и В.И. Ремизовского. После этой конференции вахтера Ремизовского назначили заведующим редакционно-издательским отделом библиотеки. Это было звездное время в его жизни. Прекрасный отдельный кабинет, где собирались члены Дальневосточной народной академии наук, друзья-краеведы. Здесь он писал свои статьи, книги, спорил, шумел, шутил. Но дружба с администрацией закончилась и он ушел работать в журнал «Дальний Восток», где трудится по сегодняшний день заведующим отделом Очерка и публицистики. На вопрос «Где сложнее работать?» ответил: «В журнале труднее, но интереснее».
Биография у Виктора Ивановича очень пестрая, впрочем, как и его творчество. Родился на Украине в г. Днепропетровске в 1932 г. – 27 декабря. В 1956 г. закончил сельскохозяйственный институт на Украине по специальности «Ученый зоотехник». В этом же году приехал на Дальний Восток и стал работать зоотехником Гадлинского зооветпункта Ольского района Магаданской области. И больше с Дальним Востоком не расставался. Стал отважным дальневосточником. Места его обитания – Магаданская область, Сахалин и Хабаровский край. Он патриот Дальнего Востока. И очень важно, что предан теме «История Дальнего Востока в биографиях людей». Вот за это я и отношусь к Виктору Ивановичу с уважением.
Им опубликовано более 500 статей в том числе более 20 книг, не считая отчетов и редакционных работ. И это за 35 лет, так как первая публикация появилась у него в 1976 году. Самые насыщенные годы начались с 1987 года. До этого года были преимущественно научные работы, посвященные физическим свойствам горных пород, палеомагнетизму и стратиграфии неогеновых отложений Сахалина. Примерно так называлась и его диссертация, которую он защитил во Владивостоке в Дальневосточном научном центре АН СССР в 1982 году.
В 1987 г. появляются первые статьи о геологах Дальнего Востока. Я думаю это главное увлечение ученого и человека Ремизовского. Собрать материалы о геологах, репрессированных и покинувших Россию весьма непросто. Именно за эти статьи я преклоняюсь перед ним. Более 100 статей, посвященных геологам. К сожалению, сегодня у В.И. Ремизовского другие увлечения. А жаль! Кто как не он? Если в 70-х – 80-х годах трудно было найти информацию о дальневосточных геологах, то благодаря деятельности Ремизовского информации стало достаточно. Сегодня мы уже знаем имена геологов, работавших в Дальгеолкоме. Причем следует отметить настойчивость Виктора Ивановича в том, чтобы о геологах Приамурского края узнали в центре и материал о них занимал достойное место.
В 1995 г. в Петербурге вышло второе исправленное и дополненное издание «Репрессированные геологи». В это издание Ремизовский представил семь именных статей. Кроме того, раскрыты имена авторов отчетов опубликованных во Владивостоке. Это геологи М.А. Павлов, Э.Э. Анерт (кстати о Э.Э. Анерте у Ремизовского большая библиография), П.И. Полевой, А.И. Козлов, Я.А. Макеров, А.Н. Криштофович, Г.И. Стальнов и И.А. Преображенский. В 1999 г. во Владивостоке вышла книга В.И. Ремизовского «Первый состав Дальгеолкома и становление геологического образования на Дальнем Востоке».
В 1999 г. в Москве и С.-Петербурге вышло уже третье исправленное и дополненное издание «Репрессированные геологи» и здесь у Ремизовского было 26 именных статей (три из них в соавторстве).
Еще один момент, на который следует обратить внимание. Он пишет о итальянце-топографе А.Е. Баниолесси и несколько статей посвятил японским геологам, а в 2000 г. в Хабаровске вышла его книга «Кита Карафуто Секию Кабусики Кайша» – это страницы истории японской нефтяной концессии на Северном Сахалине (1925–1944 гг.). На обороте титульного листа Ремизовский, нарушая стандарт издания, пишет о том, как трудно книга создавалась без информационной поддержки японских коллег. Книга издана на средства сына. Кстати, у него трое сыновей и одна дочь.
В 2004 г. Ремизовский издал книгу «Моя последняя сахалинская экспедиция (краеведческий дневник экспедиции «Сахалин – 2002» с воспоминаниями, справками и примечаниями автора)». Он был участником широко разрекламированной международной культурологической экспедиции по острову Сахалину в сентябре 2002 года. В книге рассказано об организации экспедиции, ее участниках, о предполагаемом и фактическом маршруте, о том, что удалось увидеть, о встречах и разговорах. В группе было девять человек, возглавлял экспедицию А.В. Колесов, знаменитый издатель альманаха «Рубеж». А ведь остров Сахалин тоже рубеж России.
Вообще-то В.И. Ремизовский, как геолог, провел на Сахалине 12 полевых сезонов. Поэтому в книге много отступлений, личных воспоминаний. Причем, книга издана на средства пенсионеров от геологии и геофизики, которые организовали «шапку» по кругу. Уникальный случай!
Книга действительно интересная. Автор в комментариях зачастую язвителен. Он хорошо знает Сахалин, дает массу исторических справок, портреты людей, которых они встречали. А в финале на пишет:
«Прощай, любимый остров! Больше мне никогда не пройти в резиновых сапогах по руслу реки Бачинской, не увидеть в ее воде срез красавиц Fortipecten takahashii, не сварить уху из твоей чудесной форели. Больше я никогда не выскочу из вагона на станции Восточной, чтобы купить у тоскующей на перроне бабки ведро клоповки. Не бросить мне камень в пролив Лаперуза, не сплавиться по реке Даги, не наловить рыбы в озере Мончигар, не позагорать на Таранайском пляже. Все в прошлом, в прекрасном сиреневом прошлом.
Прощай, Южно-Сахалинск, дорогой мне город! Никаких докладов в твоих геологических органзациях я больше никогда делать не буду. И никогда больше не пойду с другом в Центральный ресторан, где мы, поглядывая со второго этажа на танцующих, закусывали гребешками под горчичным соусом. Никогда мне больше не остограммиться (он еще новые термины придумывает – С.Н.) чудесной анисовой водкой, которую на Дальнем Востоке делали только на Анивском пищекомбинате. Все в прошлом! В прекрасном голубом прошлом»
Не могу не присоединиться к этим словам, хотя анисовую водку и не пила. Но Южно-Сахалинск удивительный город и как жаль, что его мало знают. Между прочим имя В.И. Ремизовского вошло в словник энциклопедии Сахалинской области.
Следует сказать несколько слов о его библиографической работе. Он достойный библиограф, у него в картотеке публикации деятелей, которые ему интересны. А к 75-летию издана его биобиблиография (вернее хроника его жизни) и библиография его трудов. Он получил фактически три высших образования: ученый зоотехник, математик и кандидат геолого-минералогических наук. Но, я считаю, что экстерном он получил и библиотечно-библиографическое образование, так как прекрасно владеет библиографическим описанием. Говорят у него дома в однокомнатной квартире огромная картотека (бедная жена!).
Начав работать в Дальневосточной государственной научной библиотеке редактором, он публикует свои материалы в «Вестнике ДВГНБ». У него были публикации в каждом номере. Если это были литературные заметки, он их издавал под псевдонимом «РЕМ». А к литературным писаниям его душа тянулась давно. В «Вестнике ДВГНБ» опубликовано более 35 его статей. Мне особенно запомнилась статья о жизни библиотекаря ДВГНБ М. А. Кукель-Краевской («Вестник ДВГНБ» за 1999 г., № 4/5), жене знаменитого революционера, который по приказу В.И. Ленина утопил черноморский флот в 1918 году. Очень интересный поиск он осуществил!
Более 50 лет ДВГНБ издает «Календарь знаменательных и памятных дат». С легкой руки Ремизовского этот календарь стал «Календарем-справочником по Дальневосточному федеральному округу», значительно увеличено количество справок, статьи стали именными, введена рубрика «Наши авторы». Он внес знаменательные даты о геологической службе Дальнего Востока, о геологах, о легендарном писателе и педагоге Г.Г. Пермякове, об авторе картины «Айгунский договор» художнике В.В. Романове и многие другие.
Изучая библиографию Ремизовского, поражаюсь, количеству написанных им статей. Он участник почти всех конференций, проходивших на Дальнем Востоке – архивных, музейных, библиотечных, исторических. И всегда говорил о геологах, о том, что они сделали на Дальнем Востоке.
Его статьи печатались и печатаются в газетах «Приамурские ведомости», «Тихоокеанская звезда», «Сахалинский нефтяник», «Дальневосточный ученый», «Хабаровские известия», «Советский Сахалин» и др., в журналах «Печатный двор» (Владивосток), «Дальний Восток», «Вестник ДВО РАН» и «Вестник ДВГНБ».
Во время Великой Отечественной войны Виктор Иванович жил на оккупированной территории на Украине. Об этом он рассказал в статье «На оккупированной территории» в пятом выпуске «Вестника Приамурского историко-родоведческого общества». Приведу только одну цитату: «Воспоминание о войне – это всегда голод и постоянно мерзнущие ноги. И вот в самом конце войны уже в Днепропетровске баба Феня пошила мне толстые стеганые на вате носки до колен – чудо вещь! А на барахолке купили мне американские ботинки огромного размера. И вот только когда я надевал эти ботинки на стеганые бабушкины носки, ноги не мерзли».
Его деду за жизнь и работу в оккупацию дали 25 лет лагерей, а маме – десять. «В дальнейшем, – пишет Ремизовский, – я всегда должен был во всех документах указывать факт моего пребывания на оккупированной немцами территории. А вдруг меня девяти-десятилетнего завербовали и я «крот» только и жду случая, чтобы начать активную антисоветскую деятельность».
Хочется порекомендовать читателю прочитать эту статью полностью. И удивительно, как Виктор Иванович помнит все подробности передвижений его семьи во время войны.
Именно тогда, вероятно, он прочитал книгу А.Н. Куна о древних мифах и решил на старости лет переосмыслить древнегреческую мифологию. Он издал трилогию в Хабаровске*. Первая книга называлась «Геракл, Деянира и Ахелой» (2006), вторая – «Гермес и Аполлон, судьба древнегреческих Фив и Антилосев» (2007), третья – «Зевс-Громовержец, несчастная Гера, Прометей и другие» (2009). На Хабаровском телевидении показали фильм «Странные люди». И действительно: живет в Хабаровске и пишет о очерки по древнегреческой мифологии. Кстати, эти книги теперь обретаются в библиотеках Кембриджа, Сорбонны, Карлова университета в Праге и библиотеке Конгресса США, в том числе и четвертый выпуск (декабрь 2011) очерков под названием «Три богини, две Елены и Троянский конь». Это по сути дела попытка реконструкции мифологических событий.
В рецензии на четвертый выпуск, опубликованной в «Литературной России» за 30 марта 2012 г. автор пишет: «Вскоре у него выйдет еще один большой труд «Русская Илиада. Справочник по Илиаде Гомера в переводе Н.И. Гнедича».** Это – пособие для студентов гуманитарных вузов. В нем впервые будет опубликован именной указатель всех персон и персонажей поэмы. Мне нравится в этом названии фамилия Н.И. Гнедича. Его имя сегодня редко произносят, а когда-то оно гремело в Петербурге, ведь это знаменитый оратор, переводчик, друг А.Н. Оленина, многолетний сотрудник императорской публичной библиотеки.
Возвращаясь к работам Ремизовского данного направления мне хочется закончить фразой из названной статьи и немного переделать ее. Эти книги вполне серьезные (хотя в них много юмора), веселые и полезные поскольку являются доступными гомеопатическим снадобьем и лечат от невыразимой тоски, мрака и пошлости современного окружающего бытия. Приятного Вам чтения!
К литературным писаниям у Ремизовского всегда тянулась душа и в результате появились «Мои колымские были», напечатанные в № 1 журнала «Дальний Восток» за 2007 г. Они были высоко оценены и оказались победителями творческого конкурса в номинации «Очерк и публицистика». В 2011 г. он вторично становится победителем творческого конкурса за очерк «Сахалинский гамбит». Ему также принадлежит книга «Северный стаж».В результате В.И. Ремизовский принят в Союз писателей России.
Как редактор отдела Очерка и публицистики он внимательно следит за всеми изданиями краеведческого характера и мгновенно отзывается рецензия. Перечислю только несколько авторов, о книгах которых он написал рецензиями на страницах газет и журнала «Дальний Восток». Вот лишь некоторые имена – «Нестор Нижнего Амура» о В.И. Юзефов, о ректоре Хабаровского педуниверситета В.В. Романове и его книге, о легендарном Г.Г. Лёвкине и его книгах о Гражданской войне, о книгах С.И. Вишняковой «Писатели города Комсомольска-на-Амуре», о книге «В. Янковский: биобиблиографический сборник», о книгах Д. Райзмана «Портрет на рубеже веков» и «Иностранцы – невольники Дальстроя», о четырех субъектных энциклопедиях Дальнего Востока, о Э. Кузьминой и ее книге «Полвека на службе книги» и др. и др.
И, конечно, следует отметить еще одну сторону его деятельности – педагогическую. Мы вместе 10 лет проработали на кафедре издательского дела и журналистики в Дальневосточном государственном гуманитарном университете: я как книговед, а он – как редактор. Он читал курс «Общее редактирование», а затем «Историю печати и книжного дела на Дальнем Востоке». Это было замечательное время, когда мы, совместители, собирались по субботам. Нам были интересны студенты, желающие много знать, их экзамены, дипломы, защиты. Мы молодели рядом со студентами. Затем вуз отказался от совместителей, а напрасно. Студентов должны учить профессионалы. Понятно, что финансы закрывают много инициатив.
Как результат педагогической деятельности В.И. Ремизовского вышло учебное пособие «Редакторы газет Дальнего Востока». Эта работа выиграла грант Правительства Хабаровского края и ожидается в 2012 г. выход второго издания, значительно расширенного под названием «История печати на Дальнем Востоке. Материалы для справочника «Редакторы газет Дальнего Востока».
Следует заметить, что работа над этим учебным пособием носит исследовательский характер, и это первое такое учебное пособие для студентов. С другой стороны это справочник редакторов, работавших в больших и маленьких газетах Дальнего Востока. Он начинает с первой газеты Приамурского края «Восточное Поморье» и ее редакторе и до газет сегодняшних. Начинается пособие с рассуждения Ремизовского о редакторах и их роли. Ведь редактор создает лицо газеты и журнала. Следует заметить, что мы мало знаем о дальневосточных редакторах, хотя библиографические списки библиографами и исследователями создавались. А издатели и редакторы – это мало открытая страница и Ремизовский один из ее открывателей. Я его поздравляю.
Вглядываться в человека – это одна из важнейших задач научного творчества доцента Ремизовского. Он не расстается с написанием статей о геологах. Это его профессиональное заболевание. Пусть оно продолжается!
Ведь геологи редко пишут друг о друге. Вот смотрю библиографию последних лет Ремизовского и вижу «Японские геологи на Сахалине» («Дальний Восток», 2009, № 6), «Геолог» (К 100-летию В.З. Скорохода («Дальневосточный ученый»). И таких статей можно называть и называть.
Ремизовский человек пишущий и я думаю, вряд ли он мог бы так много писать, если бы не был организован его быт и рядом с ним не проживала Нина Михайловна Ермишкина, инженер высшей категории, а главное – жена. Я не знаю, сколько лет они в браке состоят. Вероятно, именно с этим событием связан его переезд в Хабаровск. Но она не только жена, но и друг, и помощник, и даже его биограф.
Виктор Иванович Ремизовский, кандидат геолого-минералогических наук, доцент, заведующий отделом Очерка и публицистики журнала «Дальний Восток», писатель – человек не простой и относятся к нему неравнозначно и неодинаково. Да иначе и быть не может. Но он человек творческий, ученый, публицист, популяризатор, исследователь, краевед. Пожелаем ему творчества и в дальнейшем.
Попробую перечислить членство В.И. Ремизовского в различных обществах: член редакции журнала «Печатный двор», Почетный донор СССР, действительный член Профессорского клуба ЮНЕСКО, Почетный член Приамурского географического общества, член клуба «Краевед» при ДВГНБ, Почетный член Приамурского историко-родоведческого общества, многие годы член ученого совета Управления архивов правительства Хабаровского края, академик Дальневосточной народной академии наук.
Нам не хватает патриотов земли русской, да еще и ее восточной части. Перед нами страстный пропагандист любви к отечеству. Побольше бы таких! Здоровья Вам, творческих деяний. А мы будем радоваться Вашим успехам.
ПрофессорС.М. Нарыжная
Август 2012
Буря – Ремизовскому
Молодец Светлана Михайловна! Ну и герой ее очерка тоже вроде ничего :)))
Это наша с тобой публикация к 70-летию Юрия Дмитриевича. Если можешь, перешли ее дочери, если нет, то вернусь и сам позвоню ей. Очень долго на сайте Лаборатория устанавливают материал, зато — проверяют все!
Я скоро буду, не скучай!
Ремизовский – Буре
Hello Виктор! Посмотрел. Спасибо, конечно! Но моё участие в этой публикации я оцениваю не более чем в 5-10 процентов в зависимости от уровня поляризации с инфляцией наперевес и астрономической светимости объекта.
P.S. Жду с нетерпением — есть идеи на фоне бьющей ключом жизни.
Февраль 2013
Буря – Ремизовскому
Привет! Ты же мне уже приносил о Пермякове, я уже и Алле [дочери Г.Г. Пермякова] отослал! Ты почту проверяешь?
Ремизовский – Буре
Hello Виктор! Проверяю, когда бываю. Три дня участвовал в православно-духовной конференции. А Интернет у нас барахлит.
Ноябрь 2013
Буря – Ремизовскому
Свежее о потомках Невельского. Ноябрьский 2013 года (!) номер журнала о 300-летии Невельского. См. 14 и 15 страницы воспоминания Кукеля... По прочтению, доложить...
Ремизовский – Буре
Hello Виктор! 1. О каком журнале идёт речь? 2. В статье о поездке владивостокцев в Омск есть ошибки, в частности В.А. Кукель-Краевский расстрелян не в 1938-м, а 18 сентября 1939 года в Хабаровске.
Буря – Ремизовскому
Привет! В скрепке (в формате PDF есть сам журнал университета имени Невельского, который я тебе и присылал). Он свеженький. Про ошибки в статье расскажешь в своем докладе :))) А вот про то, что я текст статьи и журнал добавил к твоим изысканиям, вот за это ты меня поблагодаришь, но полную — не наливай :)))
Ремизовский – Буре
Hello Виктор! Прошлую субботу у меня были лекции в ТОГУ. Там я раздобыл для тебя книгу Якимовой "Всеволод Никанорович Иванов: писатель, мыслитель, журналист". Принёс её на работу. Звоню тебе, чтобы пришел и забрал — а тебя и нету! Долежит ли? Все-таки три месяца. А в четверг в Краевой библиотеке семинар по поводу 200-летия со дня рождения Невельского. Будешь? Все мои мысли в 6-м выпуске. Читаю Павсания, Эразма Роттердамского и Мештехази. Да! Вчера в пургу купил в букинистике Аристофана. Теперь у меня нет только Эсхила.
Всё. Всем привет. И тебе тоже.
Буря – Ремизовскому
Привет! Иванова, если не библиотечная, придержи. На Невельского не смогу прийти, дорого лететь на пару часиков :((( Об чём будя, бьющая тебя ключом, книга? (это я насчет иллюстраций), тут вокруг древности (скульптуры и пр.) Может что и увижу в мраморе. Больше работай со словом. Чтоб как песня была!!! Читаешь фразу — слюни бегут, хочется каждую буковку покатать на языке, а затем проглотить прямо в мозг. Чтоб словам отточенным тесно было, а мыслям разным простор-простанство неуёмное!
Пиши, не теряйся.
Январь 2014
Ремизовский – Буре
Hello Виктор! В канун дня Рождения Христова хочу напомнить о себе, заброшенном на Дальний Восток. Я всё ещё живой, дежурю по редакции и пытаюсь философствовать на общемировые проблемы. Получается слабо, вернее, плохо получается. Но я упорный.
Как там у вас бури? Или то, что творится в Англии вас не касается?
Всем большой привет и доброго здоровья. Когда вас ждать в Хабаровске? Соскучился — не с кем выпить.
Буря – Ремизовскому
По-порядку: английские штормы нас не касаются. Набери в Интернете Жирона и увидишь собственными глазами про погоду: ночью 5-8, днём до 15-20 — это плюс! Розочки начинают цвести, лимоны опадают... В конце февраля (24-го) прилетаем, день-два акклиматизация и... наливай :)))
Всем знакомым привет!
Май 2014
Буря – Ремизовскому
Приветствую! Твоя любимая Троя (Предупреждаю! Это тебе не та др. Греция).
Июль 2014
Буря – Ремизовскому
Приветище огромное! Сразу к делу: что у тебя есть про такого человека — МАШКАРА-РОМЕНСКИЙ Александр. Поэт и предприниматель Александр Вениаминович МАШКАРА (2.03.1947, Плауэн, Германия – 2004?) родился в семье военнослужащего. С 1949 года жил в Новом Осколе (Белгородской области). С конца 60-х (с женой) – в Амурске (Хабаровского края). Там случилась «история» и М-Р был осуждён (?). После возвращения в родные края работал на стройке, в ДК, в газете. В 90-е годы стал ЧП-издателем. Черкани мне пару строк — мол нету у меня ничего, а живу я хорошо... Жду весточку.
Ремизовский – Буре
Привет из солнечного Хабаровска! К сожалению, ничего про него нет, даже такой фамилии не слышал. В 10-томной "Комсомольской литературной энциклопедии" Светланы Вишняковой такая фамилия не упоминается. А живу я действительно хорошо. Чем это закончится — известно...
Сентябрь 2014
Буря – Ремизовскому
Мой грациозный мачо! (Ничего, что я по-испански с тобой?) Льёшадь с крылами мужицкого пола Хулио доставит меня в ХБР 3 октября. Просплюсь, звонью тьебе телефон, берьёшь кислый и мятый с солью огурец и ко мне... Мьнёго будьем фодку пить и говорить-говорить, а потом я снова буду отсыпаться, но уже не тверёзый. Спрашивать, что будет с Хулио? Хулио отпущу тайга... [конец 1-го письма].
Привет! Письмо второе (серьёзное). Ты едешь во Владик на ярмарку, если да — купи мне книжку — Владимир Илюшин. Глиняный человек. Повести и рассказы. Если не едешь, то не покупай мне во Владике книжку про глиняного человека. Приеду, сам куплю её в Хабаровске (одной бутылки из-за разницы цен считай лишились :(((
Всем привет! А тебе — фиг, т.к. уже передавал!
Ремизовский – Буре
Здравствуй, далекий испано-каталонский друг! Пишет тебе твой русский фрэнд. Я приглашаю тебя, друг, в гости. Буду угощать тебя salty огурцом энд рашэн водка. Ничего, что я по-английски? Рашэн водка есть ошень хороший водка. Дай знать, when приедешь, I promise встречить you.
Best regards, Ремизовский
Буря – Ремизовскому
Осталась неделя и мы с тобой... Читай предыдущие письма. А пока последуй примеру этой женщины, мечтавшей в детстве стать Яном Гусом. Читай прикреплённый файл. Приеду, проверю!
(Фрагмент из посланной В.И. Ремизовскому публикации "5 июля 1857 года появилась знаменитость, о которой мы ничего не знаем": ...Клара Цеткин – немецкая коммунистка, талантливая писательница и феминистка, никакого, впрочем, отношения к празднику 8 марта не имеющая. Клара была прекрасно образована, в совершенстве владела французским, итальянским, английским, русским... Дочь продвинутых родителей, Клара Цеткин уже в 5 лет мечтала стать Яном Гусом – героем чешской реформации, погибшим на костре инквизиции в 1415 году. Ее мать – Жозефина Эйснер учила своих детей "Марсельезе" и посещала собрания Союза немецких женщин.... Клара была пятым ребенком в семье. В 9 лет прочла всего Гете и Шиллера, через год по памяти рассказывала Шекспира, в 11 учила "Илиаду" Гомера на языке оригинала..."
(Посетителям сайта "Фантастическая лаборатория": Захотите полностью читать текст о К. Цеткин — прошу сюда):
Сегодня беспокоил твой телефон... Но его хозяин куда-то сгреб. Наслушался матерных гудков и собрался звонить завтра, а ты вдруг сам объявился... Завтра точно буду. Жди...
Посмотри по ссылке, это попало под мой вездесущий оч (примечание: оч — это один глаз; очи — мн. ч., т.е. более одного. Можно говорить и ок, око, но тогда надо лопатить всю поэзию: ...твоих окей окерованье и т.д. Ценники менять в Оптике: оки в перламутровой оправе и т.д.); фингал под ок; оки бы мои не видали; что делать со словом глазунья (про яйца речь) — ума не приложу... Короче: оку не за что зацепиться — да и работы будет за оки...)
Костров, по прозвищу Хмельнин, мне дорог тем, что зело любил поддавать. Но Гомера он переводил шестистопным ямбом и это не есть хорошо. Спасибо за заботу! Завтра, в среду, я после обеду буду на месте — звони, приходи.
Спасибо за заботу! Best regards, Ремизовский
Декабрь 2014
Ремизовский – Буре
Hello Виктор, Посылаю текстик для четвертой страницы обложки "ГЕРАКЛА": Ошибочно считается, что Геракл совершил всего двенадцать подвигов. Это неверно! Он совершал подвиги и до службы у царя Микен Эврисфея, и после нее. Всего он совершил сорок два подвига – такова статистика. А его «личное» кладбище насчитывает не одну сотню могил. Он мог запросто убить человека, если тот плохо подал ему воду для мытья рук.
Буря – Ремизовскому
Приветствую! На заднюю часть получил тчк Как самочувствие впз
Буря – Ремизовскому
Привет! Обрати внимание: Пелевин, Виктор. Повесть «Шлем ужаса» стала результатом реализации международного проекта издательства Canongate, которое обратилось к самым ярким и популярным писателям современности с предложением переписать на новый лад ряд мифов. Наряду с Виктором Пелевиным в этом проекте принимали участие такие известные зарубежные писатели как Дженет Уинтерсон, Умберто Эко, Карен Армстронг и ряд других признанных мастеров своего жанра.
Виктор Пелевин так рассказывает о своей работе над новой книгой: «Это очень интересный проект издательства: всем участникам было дано задание написать версию какого-нибудь мифа по своему выбору, в любой форме. Я попросил дочку своих знакомых итальянцев выбрать для меня миф, она долго думала, а потом прислала мне мэйл с одним единственным словом Minotaurus…» В результате на свет появилось изложение мифа о Минотавре, написанное в форме интернет-чата.
Январь 2015
Ремизовский – Буре
Hello Виктор! Сегодня буду на месте! Сначала позвоню — чтобы договориться о точном времени.
Посылаю письмо Пермякова Рогалю. (Письмо Г.Г. Пермякова Н.М. Рогалю. Отпечатано на машинке через полтора интервала).
Глубокоуважаемый Николай Митрофанович!
Ездил в Вяземский (Олег Вяземский, инженер ж.д., первостроитель Уссур. ж.д.). Был отдых в 20 минут на поселке Переяславка. Пошел к киоску, чтобы узнать о ходе журнала «Дальний Восток», но попал на перерыв. Н.В. Усенко благодарен ж. «Д.В.» за теплую рецензию В. Клипеля о нем, № 2. Н.В. Усенко (пенсия 97) хочет переехать в Хабаровск, чтобы всецело отдаться литературной работе: нет сил возить на себе воду. Он почетный гражданин Вяземского, но мэр Вяземского, глядя на его старческие мучения во время носки воды, восхищенно говорит: «Хорошо вы приспособились возить воду на себе! Хорошо!», а не понимает, что человек выматывается. Директор книжн. Магазина «Хабаровск» сказала мне, что «Тропинка» Н. Усенко расходится лучше, чем «Тайна Красн[ого] озера» и «Черные люди».
Я потерял великое множество рабоч. времени из-за нападения хулигана-старика на моего тестя, 66 лет. Он искалечил моего дедушку, и все тяготы на меня. С великим наслаждением прочел «Шатуна» Г. Голышева, хочется читать еще. Давно в Хабаровске не писали так сочно и интересно. Буде «Дальний Восток» поместил бы такую повесть, не возвращали бы киоски почти весь месячный состав «Д.В.» обратно. Два наших киоска жалуются, что журнал в розницу пошёл много тише. Но это всего несколько месяцев. "Ленфильм" прислал два письма Г. Голышеву: напиши сценарий по «Шатуну», П.П. Кадочников хочет играть в нем; в одном письме фамилия еврейская – главн. режиссер, в другом – прибалтийская. Газета «Сельская жизнь», печатавшая «Шатуна», прислала подборку писем читателей со всей Руси. Суть их – очень интересно, давайте еще такие вещи; рады почтальоны – читатели бежали к ним уже у Почтамта и расхватывали «С.Ж.», чтобы узнать продолжение. Сумки их становились легче, работать было легче. Писем пришло несколько тысяч. На английском языке «Шатуна» печатал и Гонконг. Я нашел изрядно клюквы в «Шатуне», но молчу. «Шатун» у нас в киоске расходится пачками за считанные часы. Уже нет его.
Приезжал представитель музея из г. Арсеньева. Работал с ним 2 дня. Дал ему перефотать более ста документов, фотографий и записей из «Воспоминаний» Арсеньевых о Влад. Клавдиевиче. По ним они могут улучшить экспозицию. Старого директора, женщину, сняли за бездеятельность. Закончил сбор материалов для подвала в «Правде» «Ученики Арсеньева»: проф. Куренцов, проф. Нечаев, проф. Соловьев, доктор наук Бромлей, доктор наук Л.В. Любарский и заслуженный лесовод Усенко. Л.В. Любарский умер в 1968. Очень интересны труды, жизнь и путешествия этих больших дальневосточников. Все они ученики Арсеньева. С Нечаевым и Любарским мы путешествовали вместе: знают каждую былинку, каждую плесень, каждый грибочек в лесу, в лужах и на болоте.
А. Ревоненко дал мне адрес Валерия Перелешина, лучшего поэта из русских в Маньчжурии, где было 72.000 русских. Мы с ним дружили в 30-х годах, он на 7 лет старше меня, был моим учителем по латыни и греческому, стал монахом с новым именем о. Герман, у него три вуза – последний духовный, он читает 15–18 языках, точно забыл. Как я его ни уговаривал в 1940 приехать в Россию, он не захотел: «Не могу свободно творить». Он издал много книг; Ст. Смоляков очень хвалил его стихи. Теперь В. Перелешин расстригся, стал опять штатским, живет в Рио-де-Жанейро, напишу ему, но попросит мои книги, а высылать от нас нельзя; он же нашлет мне кучу своих, будет некрасиво. У Перелешина был друг, имя забыл, который хранил в памяти все до единого стихи его и в любую минуту читал их наизусть. Проф. Беликова жалеет, что бросила Хабаровск, она после Ростова переехала в Калинин, там же и Рустам [Агишев]. Н.И. Максимов пишет в Гаграх. Джек Лондон (правильнее «Ландн») просто писал, ему не надо было смены жилья для обретенья трудолюбия и вдохновения. То же и Уэльс, Дойль, Диккенс, Тургенев и друг. Я не верю, что смена места помогает творчеству. Надо писать каждый день, как ходить на службу.
На днях начну преподавать латынь, японский и китайский студентам старших курсов ДВГУ. Латынь – моя идея. Я сделал подсчеты: знание 15 слов латыни дает 96 английских слов и около этой цифры испанских, итальянских, португальских и друг. из романских языков. Получил письмо хабаровского писателя, член СП. Узнал из него новую орфографию русских слов: «абелиск», «аннотация», «понтион»», «факсимилия». Вспоминаю великое постановление М-ва просвещения от марта с. г. о строгом экзамене по всем предметам при поступлении в ВУЗ. Вспоминаю слова кандидата историч. наук: «Они хочут меня скушать». Таких грамотеев надо за версту не подпускать к званиям членов СП и кандидатов наук. Вспоминаю «Литературную газету», которая в переводе дала такую фразу англичан: «Русская интеллигенция плохо образована».
Позачера 30.V. днем в яркий майский свет наш с Вами коллега сидел сугубо пьян на скамье по Амурск[ому] бульвару между Волочаевской и Дзержинской; точнее он полулежал на скамье, а рабочее время шло, сознание его было выключено. Вот почему я чрезвычайно рад письму ЦК КПСС о борьбе с пьянством. Пьянство раковая опухоль нашей страны; только в моем подъезде тяжелых алкашей есть и было – 14 человек, а всего 20 семей.
У меня почти готова небольшая книга об Арсеньеве на 6 листов, но мешают посетители, из-за них я сбежал с ул. Карла Макса, где имел хорошую квартиру.
Хочу сказать о «Воспоминаниях» об Арсеньеве. Когда я их писал, Вы обещали поддержку и дали совет «предварить книгу предисловием большого человека – Окладникова или Куренцова». Я получил его от А.И. Куренцова. Когда я сделал ее и принес к Вам в кабинет, положив на приставной столик, Вы дали мне совет написать совершенно другую вещь – именно книгу о нем, а не «Воспоминания»; свой совет Вы подробно затем развили. Я не мог согласиться, что «Воспоминания» об Арсеньеве 102 человек, которые я считаю весьма ценными, не нужны. И тогда я написал письмо в Крайисполком об этом. Позднее, 28 декабря 1971, Вы изменили свою точку зрения и заказали 7 воспоминаний на 1972–73 годы. У меня есть дневник литературн[ых] встреч с более интересными писателями. Все наши беседы за многие годы там подробно записаны. Вывод: до 1971 года, декабря Н.М. Рогаль пунктуально отвергал всё пермяковское об Арсеньеве. Я предлагал десятки вещей, и всегда был вежливый отказ, как был и есть вежливый отказ, а затем оттянутый отказ с командировками.
Еще хочу сказать насчет «японского шпиона». Крайисполком Хабаровска в 60-х годах был согласен построить дом для Арсеньевых на станции Корфовская, где долго жил В.К. Арсеньев. Затем наблудила, нахулиганила и нанаркоманила Наташа Арсеньева. Соседи подали на нее жалобу, писать ее должен был Н.Г. Грицаенко, что он и сделал, а перепечатать попросил меня (у него нет обеих рук). Был разбор в Крайкоме, Наташу одернули, и кто-то уговорил власти не строить дом Арсеньевым. Все они, а это более десяти человек, приняли этот отказ как незаслуженную пощечину: при чем они тут, хулиганит ведь Наташа! И решили они ехать в Москву в Правительство и в ЦК КПСС, звали меня. Об этом я Вам и сказал тогда. Вы страшно вспылили, что я согласен ехать с ними; и обозвали меня японским шпионом. Никаких выпадов в Ваш адрес я не делал. Таким образом к шпионоругам помимо Шестаковой, Смолякова, Занина, Степанова и др. присоединились и Вы.
Позднее Вам стало неловко, и Вы сказали, что приедете ко мне, и я покажу Вам свои 250 японских научных и 450 китайских научных работ. Это то, чем я занимался в Китае и в Японии, а отнюдь не шпионажем, работая в посольствах, в МВД, КГБ и системе МИДа. Но хотя от Вас до меня 15 минут на такси, за эти шесть лет у Вас не нашлось времени исполнить свое дважды данное обещание; как не нашлось времени ответить на одно из шести писем, направленных Вам по поводу грубой и ошибочной статьи А. Васиной, мной профессором Л.И. Беляковой. Об этом я пишу, вернее писал, в письме на имя Министра Иностранных дел СССР.
Я все еще надеюсь, что Вы лично убедитесь, как велико число моих научных работ по Китаю и Японии, забиравших там все мое свободное время. Ведь я с августа 1937 не отдыхаю ни единого дня.
На этом кончаю. Желаю Вам здоровья.
С уважением (факсимиле – Г. Пермяков)
1.6.72. Хабаровск
КОММЕНТИРУЮ. В письме Г. Г. Пермякова к Н. М. Рогалю упомянуто 35 лиц:
Арсеньев, В.К. – Владимир Клавдиевич Арсеньев (1872–1930).
Арсеньева, Наташа – дочь В.К. Арсеньева (1920–1970).
Белякова, Л.И. – профессор
Бромлей, – ?
Васина, А. – ?
Вяземский, Олег – Орест Полиенович Вяземский (1839–1910) – строитель железной дороги Хабаровск–Владивосток, его имя увековечено в названии города (с 1951 г.) Вяземский
Голышев, Г. – ?
Грицаенко, Н.Г. – ?
Диккенс, Чарльз – Чарльз Диккенс (1812–1870) – великий английский писатель – «Посмертные записки Пиквикского клуба», «Домби и сын», «Приключения Оливера Твиста» и др.
Дойль, – Артур Конан Дойл (1859–1930) – английский писатель, придумавший сыщика-любителя Шерлока Холмса.
Занин, – ?
Кадочников, П.П. – Павел Петрович Кадочников (1915– ) – известный советский киноактер, народный артист СССР, кинофильмы «Укротительница тигров», «Подвиг разведчика», «Повесть о настоящем человеке» и др.
Куренцов, А.И. – Александр Иванович Куренцов (1896–1975), выдающийся биолог, энтомолог и биогеограф, незаурядный исследователь природы Дальнего Востока, популяризатор науки.
Лондон, Джек – Джэк Лондон (1876–1916) – американский писатель, певец Севера – «Зов предков», «Белый клык», «Мартин Иден» и др.
Максимов, Н.И. – Николай Иванович Максимов (1911– ), писатель, автор романа «Шуми, Амур»
Нечаев, –
Окладников, – Алексей Павлович Окладников (1908–1981), археолог, академик АН СССР.
Перелешин, Валерий – (настоящие имя и фамилия Валерий Францевич Салатко-Петрище, в монашестве Герман; 1913—1992) — русский поэт, переводчик, журналист, мемуарист «первой волны» эмиграции. Происходил из старинного польско-белорусского рода.
Ревоненко, А. – Анатолий Васильевич Ревоненко (1934–1995), поэт, литературный критик, коллекционер книг редких изданий.
Рогаль, Н.М. – Николай Митрофанович Рогаль (1909–1977) – дальневосточный писатель, в 1955–1977 главный редактор журнала «Дальний Восток».
Рустам – Рустам Константинович Агишев (1913–1976), писатель, член редколлегии журнала «Дальний Восток» в 50-е годы, автор ряда крупных произведений, в том числе романа «Зелёная книга».
Смоляков, Ст. – Степан Авксентьевич Смоляков (1916–1968), дальневосточный поэт, участник ВОВ.
Соловьев, – Иван Александрович Соловьев (1907–
Степанов, – Андрей Александрович Степанов (1906–1983), географ, историк, краевед, с 1955 г. бессменный ученый секретарь Приамурского филиала ГО СССР.
Тургенев, И.С. – Иван Сергеевич Тургенев (1818–1883) – великий русский писатель – «Рудин», «Дворянское гнездо», «Накануне», «Ася» и др.
Усенко, Н.В. – Николай Васильевич Усенко (1905–1990), лесовод, автор книг о зеленом мире Дальнего Востока.
Уэльс, – Герберт Джордж Уэллс (1866–1946), английский писатель-фантаст – «Война миров», «Машина времени», «Человек невидимка» и др.
Шестакова, Ю.А. – Юлия Алексеевна Шестакова (1914–2004), известная дальневосточная писательница.
И ещё упомянуты, но не названы по имени: мэр Вяземского, тесть, старик-хулиган, неграмотный член СП, пьяный член СП, кандидат исторических наук.
** Под катом — рукопись В.И. Ремизовского «РУССКАЯ ИЛИАДА ПЕРЕД НАМИ». Справочник по «Илиаде» Гомера
в переводе Н.И. Гнедича.
_______
ВМЕСТО ПОСЛЕСЛОВИЯ. На этом наши "электрические разговоры" (термин введён В.Ф. Одоевским (1804–1869). См. его "4338-й год. Петербургские письма") обрываются... Ещё несколько встреч "глаза в глаза", последняя в мае. Виктор Иванович попросил передать рукопись "Русской Илиады..." Светлане Ивановне Якимовой... Отпечатанную в университетском издательском отделе он уже не успел увидеть... "Мрачный и грязный Харон... Гонит ... лодку шестом..." (Вергилий)
Ты, Виктор Иванович, там за Стиксом вроде как среди своих. А с тем, что оставил нам, будем разбираться...
Любителям фантастики предлагаю 2-ю редакцию рассказа Виктора Ремизовского "Мой брат Долик и я", который впервые был опубликован: Рем, Е. Климатический оптимум : (биографо-научно-фантастический рассказ) / Евгений Рем // Вестник Дальневосточной государственной научной библиотеки. — 2000. — № 2 (7). — С. 106-111.
МОЙ БРАТ ДОЛИК И Я
(Фантастический рассказ)
Мы с братом совсем разные. Ну, просто во всем, особенно внешне. Конечно, любой даже начинающий генетик легко докажет, что наши родители чисты друг перед другом. Но когда мы с братом сидим за одним столом, а тем более, если стоим рядом, – это надо видеть. Я, что называется, поперек себя шире, а брат у меня долговяз и сутул. От рюкзака, наверное. Он ведь у нас геолог – как лет в восемнадцать нацепил рюкзак с камнями, так и не снимает который год. Кандидат наук! Как-то показывал письмо из Льежского университета: «Уважаемый мсье профессор!».
В общем, мне до него по всем интеллектуальным параметрам далеко. Я что? Одно слово – циркач. Сначала, когда с отцом работал, само собой, по верхам порхал. А как окреп да потяжелел, отец велел перш брать. С тех пор я и рос только в ширину. Теперь меня на манеже иначе как «шкафчиком» и не называют. Из-за этого «шкафчика» я уже третий год не кручу сальто-мортале. Отработаем номер, выбегаем на вызов, и ребятки мои кто во что горазд – фляки, сальто, араба. А я «чудю» – то запнусь и упаду, то еще что-нибудь выкину. Зрителям нравится – и ладушки.
В прошлом году приезжал к нам Долик погостить. Его имя – это наша семейная история, мама ее любит рассказывать. Но не все враз. Приехал Долик к нам из Болгарии – он там на «Златых плясцах» отдыхал. Вообще у геологов такие отпуска, что аж завидки берут. Полазит он, значит, года два с рюкзаком по своим сопкам, а потом почти год отдыхает. Не хило? Долик вот так в отпуске и диссер свой сделал.
У нас в цирке совсем не так – в отпуск только зимой, да и то могут запросто прервать, чтобы развлечь очередных высоких гостей или снять стресс у детей, попавших в зону очередного природного или социального катаклизма. О творческом и не мечтай, если наверху нет «лохматой». И то – не более трех-четырех недель под новый номер и с обязательной проверкой, будто экзамен на аттестат зрелости сдаешь. Из нашего выпуска одна лишь Ленка по кличке «Эй кви на канате» исхитрилась выбить себе целых три месяца и укатить в Италию на фестиваль. Так то ж Ленка!
Но это все не главное. Главное, что Долик приехал какой-то весь задумчивый. Мама это сразу заметила. Долик и раньше не отличался разговорчивостью, ну а тут уж слишком. Сидит за столом и все думает, думает. Я стал спрашивать его про Болгарию, про болгарочек да про «бяло сухо вино», а он и не слышит или мычит что-то совсем непонятное, видимо геологическое.
Но дня через три он все же чего-то надумал и вызвал меня во двор для разговора. Когда мы вышли на крыльцо, он так задумчиво спрашивает меня:
– Витек,– говорит,– а где дедова Машина?
– А тебе-то на что?
– Да есть, – говорит, – мыслишка.
– Ну, где? В сарае, конечно. Как батя поставил после свадьбы, так и стоит, мне же она не нужна. Да она, поди, уже и проржавела вся. А тебе зачем? Хоть бы на першах, то есть на пальцах, объяснил.
– Понимаешь, – говорит, – надо проверить одну гипотезу. Ученые говорят, что в неогене был климатический оптимум, резкое потепление значит. Всему живому стало вдруг хорошо и приятно, всюду всё расцвело, а у нас, на Севере, повсеместно буковые леса выросли. В общем, у меня есть сомнение, чтобы одна и та же причина на всех подействовала одинаково. Понимаешь?
– Про причину понимаю, про буки не очень. А далеко это?
– Миллионов четырнадцать, пятнадцать от силы.
– Значит, динозавров мы не увидим, жаль. Пойдем, посмотрим.
Открыли мы сарай, а там все в пыли, в паутине и в звездах. Ну, пыль и паутина, ясное дело, от времени. Да и звезды тоже от времени – крыша-то как дуршлаг. Стали мы отодвигать какие-то ящики, приборы и прочий хлам. И, наконец, откопали Машину. Стоит, как новенькая. Ну, дед! Он, оказывается, всю ее из керамики сделал – ни одной железки.
Долик тут же залез в кабину, перещелкал там всеми тумблерами, дернул две-три рукоятки и сказал:
– Порядок! Горючее есть в доме?
Я понял, что он к этой затее готовился загодя, иначе откуда бы он так хорошо помнил устройство Машины. Лично я давно все позабыл напрочь. Да и мозги у меня, наверное, не те. В школе, конечно, изучали и даже в экскурсии на уроках биологии ездили. Помню, Иван Сергеевич, учитель биологии, любил показывать нам динозавров, особенно почему-то нравились ему здоровенные такие и с длинными шеями, диплодоки кажется.
– Сейчас посмотрю, – сказал я и пошел в дом.
На кухне я взял пару брикетов плазмоида и тюбик антигравитационного масла. Но, подумав, прихватил еще брикет плазмоида – мало ли что надумает мой братец.
Долик тут же начал заправлять Машину.
– К обеду не успеем, – заметил я. – Мать будет недовольна.
– К обеду точно не поспеем, а к ужину – в самый раз. Маму я предупредил. Ты со мной?
– С тобой, – ответил я обреченно, так как у меня на сегодня были совсем иные планы – Ленка «Эй кви на канате» прилетела с очередного фестиваля.
Мы вытащили Машину из сарая, обтерли её ветошью и забрались в кабину. Долик заправил сразу два брикета плазмоида, включил компьютер и проиграл на клавиатуре несложную программу. Через минуту на экране загорелась надпись: «Наберите цифрами число миллионов лет». Долик набрал число «15» и нажал кнопку «Пуск». Компьютер помигал зелеными глазками, и на экране зажглись слова: «Приготовиться! Старт через 30 секунд. Начинаем обратный отсчет – 30, 29, 28, 27…»
Мы вытянули ноги, утопили затылки в подголовниках, руки – в подлокотниках, и на счете «7» я закрыл глаза. Три, два, один – старт! За кабиной резко нарастал шум движения, но мы его практически не ощущали. Помню, Иван Сергеевич, учитель биологии, любил повторять, что хотя пространство и время неразделимы, в мире существует немало таких процессов, в которых, так сказать, главенствует что-то одно – либо пространство, либо время. Поэтому, двигаясь во времени, мы не ощущаем передвижения в пространстве, и наоборот. Может быть, он и прав – я в этом не силен.
Минут через двадцать шум начал стихать. Однако полная тишина, как это обычно бывает, не наступила, – Машину бомбардировали тысячи крупных капель. Шёл теплый неогеновый дождь. На наших глазах оживали картинки из старинного рисованного фильма про оленёнка Бэмби – огромные прозрачные капли стекали с широких листьев и, ударившись о Машину, разлетались на мелкие жемчужинки.
А Долик между тем усиленно вертел головой, все более и более недоумевая и расстраиваясь.
– Черт подери! – наконец выразил он своё недоумение словами. – Где же буки?
Буки, насколько я разбираюсь в ботанике, действительно отсутствовали. Да, честно говоря, я их и не помню толком. Иван Сергеевич во время экскурсий, конечно, называл нам какие-то растения, папоротники там, тсуги, что ли. Но для нас разве это было главным! Мы жадно выискивали тираннозавров, шкуры которых отливали танковой бронёй. Наблюдать, как они шагали мимо нас, подрагивая маленькими передними лапками и вертя во все стороны огромной зубастой головищей, было до жути тревожно.
– Черт подери! – пошел Долик на второй круг. – Где же буки?
Буки по-прежнему отсутствовали. Тогда я решил оказать науке посильную помощь:
– Буки, – начал я глубокомысленно, – это тебе не любители эквилибра на канате. Может быть, они водились не повсеместно.
– Что! – взвился Долик от моей неученой наглости, но осёкся и сел. – Мда! – сказал он еще более глубокомысленно, чем я. – Верно ведь. На Сахалине, на Камчатке и даже на Колыме буки росли почти повсеместно, ибо это был их пояс жизни. А здесь же намного южнее. Они сюда, по-видимому, и в олигоцене не опускались… М-да! Перемещаться же по местности Машина не может. Стало быть, надо возвращаться – еще и на обед успеем.
На обед мы поспели минута в минуту, и мама была очень довольна: когда за столом собиралась вся семья, что случалось теперь крайне редко, мама была просто счастлива.
После обеда мы вышли во двор, и я попросил Долика человеческими словами объяснить, в чём тут дело. Задумчиво разминая витаминную сигаретку для северян с игривой надписью «Курить – а, бэ, цэ, дэ любить», он изрек:
– Вопрос, как всегда, упирается в энергию. Чтобы побывать в среднем неогене и вернуться к обеду домой, нам хватило одного брикета плазмоида. Но при этом Машина перемещалась только по временной координате, оставаясь в одной и той же точке пространства. Чтобы после изменения временной координаты затем передвигаться в пространстве, надо тащить с собой вездеход, вертолет или еще что-нибудь в этом роде. А это уже потребует в сотни раз больше энергии, причем с увеличением разности временных координат, расход энергии будет расти по экспоненте. Поэтому гораздо проще передвигать Машину в пространстве в нашем времени, используя обычные транспортные средства. А затем в каждой выбранной точке включать Машину. Это только у древних фантастов Машина перемещалась и во времени и в пространстве одновременно. Помнишь, еще мультик такой был, кажется, так и назывался «Машина времени»? Как его?
– Уэллс, что ли?
– Да, Герберт Уэллс.
– Значит, прав, оказывается, наш Иван Сергеевич.
– Кто это?
– Да учитель биологии в нашей школе. Ты его не застал, вернее он тебя не застал, – ты как раз в спецшколу перевелся. А как ты будешь находить точки, где надо включать Машину?
– Методом научного тыка.
– Шутишь, да?
– Шучу, но на полном серьезе. Придется мне дедову Машину с собой на Север тащить.
– А разве вам в Академии не дают такие Машины?
– Дают, наверное. Мы их заказали еще два года назад, но Академснаб работает, как и тысячу лет назад – не торопясь и без энтузиазма. Пока дождешься, весь ресурс выйдет, и отправят на пенсию. А мне моя гипотеза, как больной зуб. Разве можно жить с больным зубом? Надо срочно лечить. Понял?
Вот и всё. Дедову Машину брат увёз. До чего он там «дотыкался», узнаем через два года, когда опять в отпуск приедет. Правда, Долик писал, что была о нем заметка в каком-то журнале, но мы ведь научных журналов не читаем. Свои бы успеть просматривать. Вон Ленка «Эй кви на канате» с последнего фестиваля в Париже столько понавезла журналов, что и за неделю не перелистать.
Да, а на днях прибегала внучка Ивана Сергеевича, учителя биологии, радостная, веселая. Говорит, что ее дедушке, то есть Ивану Сергеевичу, какую-то международную премию дали за то, что он сумел проследить жизнь одной особи от рождения до смерти, вернее, наоборот – от смерти до рождения. Весь секрет, оказывается, был в программе. До него никому не удавалось заставить Машину двигаться навстречу потоку времени медленно и плавно. А он смог! И диплодока своего он выбрал потому, что тот малоподвижен – с таким весом не побегаешь.
И опять, как тогда во время последнего приезда Долика, мне сделалось ужасно грустно и жаль самого себя. Ну почему у меня такие прямые извилины!? Все батя виноват: мне и пятнадцати не было, когда он меня нижним поставил. Так и стою, делаясь все шире и глупее. Даже Ленка смеётся. Я как-то хотел придумать что-нибудь эдакое – да где там с моими извилинами. Ирина вон уже какая – под сорок килограмм будет. Пока Петька, топчась по моей лысине, ее на двойном перше под куполом держит, все мои извилины в одну прямую линию выстраиваются. Одна мысль – держать!
8 октября 2014 года, в Хабаровске в АРТ-подвальчике открылась выставка "Пять лет с императором Пу И". Основу выставки составляет коллекция рисунков из архива переводчика и востоковеда Георгия Георгиевича Пермякова. Из буклета выставки: "...Общаясь с высокопоставленными японскими военнопленными, Г.Г. Пермяков просил их поучаствовать в составлении научных работ... Члены семьи императора Пу И с радостью откликнулись на предложение Г.Г. Пермякова сделать иллюстрированный словарь Китая. В этом коллективном труде, продолжавшемся пять лет, нашёл отражение громадный культурный пласт — национальные китайские традиции, обряды, обычаи... Джунчи Гопло, брат жены императора Пу И, был прекрасным художником. По просьбе Г.Г. Пермякова он сделал массу бытовых зарисовок из китайской жизни, сопроводив их надписями о том, какое впечатление они произвели на императора".
Печатная машинка Георгия Пермякова (Ланина), на которой отпечатаны рукописи повестей "Синий тарантул", Красная маска", "Остров алмазов"...
Буклет выставки "Пять лет с императором Пу И"
Джунчи Гопло (Гопло Жунь Ци) (1912-2007). "Фехтование на мечах" и "Урок фехтования" (Бумага, акварель. Конец 1940-х годов)
На открытии выставки выступили, поделившись воспоминаниями о своих встречах с Георгием Георгиевичем Пермяковым, учёный и писатель Виктор Иванович Ремизовский, историк и публицист Владимир Иванов-Ардашев, русский харбинец Сергей Николаевич Кунцевич. (На снимке слева направо. Крайняя справа — дочь Г.Г. Пермякова Алла Георгиевна). Затем участниками открытия выставки было обсуждено предложение о формировании Общественной комиссии по сохранению наследия Георгия Георгиевича Пермякова, в связи с приближающимся юбилеем — 100-летием со дня рождения (2017). Намечены основные мероприятия по изучению, популяризации и пропаганде творческого наследия Г.Г. Пермякова на 2015 год. Одним из направлений этих мероприятий станет литературно-краеведческий конкурс на звание "Лауреат Ланинской премии". Виктор Буря. Хабаровск, 8 октября 2014 года
облако тэгов
